Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я подписалась на этот «семестр в море», потому что хотела убраться от тебя подальше, и живо помню, как мы сражались с тобой все время до моего отъезда. Мы продолжали ругаться даже в письмах, которые писали друг другу в первом семестре. Мы всегда были врагами, Итан. Всегда.
– Так ты хочешь сказать, что, когда ты ночью залезала в окно моей спальни и спала в моей кровати в периоды «временного перемирия», это ничего для тебя не значило?
– Конечно, нет, ведь по одному из условий нашего перемирия потом надо было вести себя так, как будто это никогда не происходило.
– Но мы оба знаем, что это было.
– И что с того? Каждый раз, когда я залезала в твое окно, чтобы поговорить о чем-то, я обращалась к тебе только потому, что мне не с кем было больше поговорить.
– У меня тоже никого не было рядом, Рэйчел.
– У тебя же было полно друзей.
– Нет. – Я покачал головой. – Мне так только казалось.
Мы молчали, не зная, что сказать друг другу.
Я вытащил еще один валик бигуди из ее волос, не сводя с нее глаз.
– Настоящие враги не заботятся друг о друге, и им уж точно абсолютно все равно, что происходит в личной жизни их врага.
– Вот именно. Абсолютно все равно. Тогда к чему ты клонишь?
– Я не могу вспомнить ни одного значимого события или важного момента в твоей жизни, когда меня не было рядом с тобой.
– Я знаю. Ты всегда был рядом в эти моменты, чтобы все разрушать и портить в моей жизни.
– Нет. – Я не мог удержаться от смеха, ведь она упорно не хотела признавать очевидное. – Я имею в виду, что всегда был рядом именно тогда, когда ты нуждалась во мне, а ты была со мной, когда я нуждался в тебе. И это никогда не было случайностью, Рэйчел. Это был наш с тобой выбор.
Она покачала головой.
– Что ты пытаешься сказать, Итан? Что мы должны снова перепихнуться только потому, что у нас есть некая история отношений?
– Мы должны снова заняться с тобой любовью, потому что секс с тобой – это нечто невероятное, – сказал я, с удовольствием наблюдая, как она краснеет. – Более того, я думаю, что мы должны снять ярлык «временная» с нашей дружбы и продлить ее на гораздо более длительный срок. И потому, что я хорошо тебя знаю… – Я сделал паузу, позволив ей произнести те самые шесть слов, которые она всегда говорила, когда я упоминал об этом.
– Ты меня совсем не знаешь, Итан.
– Точно. – Я улыбнулся. – И тем не менее могу тебя заверить, что секс ничего не разрушит и не испортит в наших отношениях. Поскольку все остальные парни оказались в этом вопросе несостоятельными, ты должна дать мне шанс стать тем, кого ты хотела встретить с тех пор, как я тебя знаю.
– Хочешь попробовать стать моим лучшим другом?
– Я уже твой лучший друг, – сказал я, глядя ей в глаза. – Я имею в виду – стать твоим парнем.
У нее буквально отвисла челюсть и вытаращились глаза. Все еще пунцовая, как мак, она смотрела на меня, не произнося ни слова.
– Это значит «да»? – спросил я.
Она покачала головой.
– Не думаю, что ты понимаешь, что значит – быть моим парнем.
– Уверен, у тебя на этот счет есть список, перечисляющий все необходимые качества твоего парня, – сказал я. – Хочешь, чтобы я на него взглянул?
– У меня нет этого списка, Итан. – Глаза тут же выдали ее. – Но если бы у меня и был такой список, в смысле – только предположим на минутку, что он мог бы у меня быть, – то под номером первым шел бы пункт, говорящий, что мой парень не должен быть обманщиком.
– Я никогда тебя не обманывал.
– Под номером два значилось бы, что мой настоящий бойфренд обязательно настаивал бы на романтических прогулках хотя бы раз в неделю.
– И к нему, разумеется, прилагается список мест и дат, так?
– Разумеется, нет. – Ее щеки снова вспыхнули. – Под номером три значилось бы, что он не должен настаивать на сексе, но при этом у нас с ним должно быть много моментов, говорящих об истинной близости.
– Меня бы это устроило, если бы я еще не пристрастился к сексу с тобой. А теперь я без него не смогу. – Я вытащил еще несколько бигуди из ее волос. – Но я с нетерпением жду этих особых моментов близости.
– Но я еще не сказала «да».
– Только потому, что ты хочешь потянуть время и сделать это дурацкое выяснение отношений более драматичным. – Я ехидно усмехнулся. – Так ведь поступают все твои любимые героини любовных романов, верно?
Она молча улыбнулась и покачала головой.
– Меня это не остановит. – Я отодвинул ее блокнот в сторону и встал. – Я просто дам тебе несколько часов на то, чтобы ты ответила «да».
– Я думаю, мне понадобится больше, чем несколько часов, чтобы принять какое-то решение.
– Очень в этом сомневаюсь.
– В любом случае ответ будет не раньше, чем через несколько недель.
Я рассмеялся и поцеловал ее, нежно покусывая нижнюю губу. Затем обхватил за талию, приподнял, посадил на сушилку. Расстегнув ее пижамную курточку, я прошептал ей прямо в губы:
– Думаю, у тебя будет ответ, который мне нужен, сразу, как только я закончу заниматься с тобой любовью.
ДОРОГАЯ РЭЙЧЕЛ!
(Это письмо я пишу в знак временного перемирия.)
Твой учитель рисования спросил меня, почему ты в последние две недели не ходишь на занятия. Я не знаю, хочешь ли ты, чтобы он знал, что ты проводишь все время в больнице со своей мамой, поэтому я соврал. Я также попросил его дать тебе домашнее задание. (Других учителей я тоже об этом попросил.)
Я положил все в твой почтовый ящик.
Хочу забыть тебя,
ДОРОГАЯ РЭЙЧЕЛ!
(Это сообщение также в знак продолжения временного перемирия.)
Твоя картина «Я его ненавижу» заняла первое место на художественной выставке-ярмарке штата, проходившей в эти выходные. (Мне казалось, ты говорила, что закончила мой портрет с ножами в груди?) Я тоже был на выставке, так как победил в конкурсе эссе, поэтому сказал им, что живу по соседству с тобой, и они позволили мне забрать голубую ленту и денежный приз вместо тебя. Я не хочу класть его в твой почтовый ящик, так что пока оставлю его у себя на столе.
Дай мне знать, когда захочешь, чтобы я его принес.
Хочу забыть тебя,
ДОРОГАЯ РЭЙЧЕЛ!